Рейнхольд и Гюнтер Месснеры.
Когда младший брат присоединился к Рейнхольду, чтобы штурмовать вершину, их успех был омрачён проблемой отыскания посильного маршрута для измотанного Гюнтера. Нанга Парбат, Рупальская стена.

В течение многих лет Херлигкоффер организовывал и возглавлял экспедиции, и Нанга Парбат продолжала привлекать его. В 1961 году он попытался покорить гору с запада по стене со стороны Диамира. Это именно тот склон, на котором был сметен лавиной британский пионер-альпинист Маммери, когда он попытался подняться по нему в 1895 году. В 1961 году Херлигкоффер потерпел здесь неудачу, однако вернулся на следующий год, когда Тони Киншофер, Зиги Лоу и Андерл Маннхардт достигли вершины очень трудным путем, обойдя огромные ледовые утесы в центральной части склона.
Затем Херлигкоффер обратил свое внимание на устрашающий южный склон из долины Рупал. При высоте 4500 метров это одна из величайших стен мира. В 1963-1968 годах Херлигкоффер предпринял три попытки покорить ее, каждый раз достигая все большей высоты. Однако именно 1970 году, казалось, было суждено стать годом покорения больших стен в Гималаях. Именно в том году наша британская группа прошла южную стену Аннапурны, а японцы по пытались преодолеть юго западную стену Эвереста. Месснер не очень-то горел желанием принимать участие в многолюдной экспедиции, в которой он знал лично только немногих альпинистов, однако представляющаяся возможность была слишком соблазнительна.
Он взялся за дело с присущей ему серьезностью, что весьма отличало его от многих британских восходителей того времени; В Британии, несомненно, существовало нечто вроде этического предубеждения против обязательных тренировок, не имеющих прямого отношения к процессу самого восхождения. Это была традиция лазания по горам днем и кутежей. в пивных по вечерам. Месснер же относился к альпинизму с преданностью истого спортсмена. Он тренировался на стенах старой лесопилки неподалеку от дома, траверсируя их то в одну, то в другую сторону до тех пор, пока не откажут пальцы. Подобной тренировкой в наши дни занимаются ведущие британские альпинисты, но такой подход к делу получил развитие в Великобритании только в последние шесть-семь лет. Месснер в своих тренировках шел еще дальше. В программу входили обязательный холодный душ по утрам, тщательно разработанная диета, причем один день в неделю он питался только фруктами, чтобы приучить свой организм к недостатку пищи; добавим сюда ежедневный четырехчасовой бег по пересеченной местности, а также комплекс упражнений на развитие выносливости. Я помню, что перед отъездом на Аннапурну наша группа получила приглашение от одной научно-исследовательской организации в области спортивной медицины подвергнуться примерно таким же тестам для выявления физической пригодности, каким незадолго до этого подверглась сборная команда Англии по футболу. Я нашел повод отклонить предложение, понимая, что мы, почти без всякого сомнения, будем выглядеть в невыгодном свете по сравнению с футболистами, и в случае неудачи на южной стене нас пригвоздят к позорному столбу как физически неподготовленных. Однако это не помешало Дону Уиллансу, у которого перед экспедицией был приличный пивной живот, В ходе самого восхождения воити в форму И достичь вершины. Месснер смог бы подвергнуться таким тестам, ничего не опасаясь, и, как мне кажется, даже посоперничать по объему легких и уровню физической подготовленности со спортсменами-олимпийцами. Частота его пульса была равна сорока двум ударам в минуту, и он мог набрать тысячу метров высоты во время своих пробежек менее чем за час. Рупальский склон должен был оказаться серьезной про веркой его физической подготовленности и мотивации.
И снова, как и в 1953 году, возникли разногласия между Херлигкоффером и альпинистами, которые должны были возглавлять восхождение. Разногласия замкнулись на Месснере, желавшем совершить восхождение в одиночку. Эта история до сих пор окутана туманом и, как и в случае с предшествующей экспедицией, завершилась в залах судебных заседаний. .
Только трое альпинистов были в верхнем лагере: Рейнхольд Месснер, его младшиЙ брат Гюнтер и немецкий альпинист, кинооператор Герхард Баур. У них не было рации, так что накануне по радиосвязи из нижерасположенного лагеря Месснер договорился с Херлигкоффером, что в случае благоприятного прогноза погоды все трое находившихся в верхнем лагере навесят перильные веревки для штурма вершины, который предпримут Феликс Кюи, Питер Шольц, Гюнтер и сам Месснер. Однако ввиду того, что сезон близился к концу и надвигался муссон, в случае неблагоприятного прогноза Месснер должен был совершить стремительный сольный рывок к вершине. Сигналом должна была послужить ракета из базового лагеря-красная при плохом прогнозе, голубая-при благоприятном.
Вечером 26 июня в базовый лагерь поступил благоприятный прогноз погоды на следующие несколько суток. Так что должны были дать голубую ракету. В дальнейшем все это послужило темой
для бурных споров, потому что в итоге дали красную ракету. По-видимому, она имела маркировку голубого цвета, и Херлигкоффер, решив, что все остальные ракеты тоже красные, не стал больше стрелять, опасаясь вызвать еще большее замешательство и путаницу.
У Месснера не было никаких сомнений. Он действительно видел большой фронт облаков вдали, и сигнал ракетой ясно указывал, что эти облака приближаются к Нанга Парбат, однако опыт подсказывал ему, что он успеет достичь вершины и спуститься. Это было в стиле Германа Буля бросить вызов, которому бы радовалась душа, чему-то устрашающе-огромному, но в принципе не отличающемуся от того, с чем он сталкивался прежде на отвесных стенах в Альпах. Он вышел в три часа утра и начал быстро и равномерно набирать высоту по направлению к кулуару Меркля. Допустив ошибку в выборе маршрута, Месснер был вынужден спуститься вниз и найти другой путь, а затем, после того как рассвело, заметил какую-то темную фигуру, которая приближалась к нему снизу. Это был Гюнтер, который не мог устоять перед искушением последовать за братом и разделить с ним радость покорения вершины. Он поднялся удивительно быстро, догнав Рейнхольда всего за четыре часа и преодолев расстояние, на которое у Кюна и Шольца ушли полные десять часов на следующий день.
Братья продолжали восхождение вместе.
Ночью, когда они вышли, было очень холодно, однако теперь яркое солнце сильно затрудняло восхождение. Поднимаясь быстро и уверенно, они достигли плеча на гребне, и тогда вдруг Рейнхольд понял, что успех близок. За Серебряным седлом он уже просматривал весь путь, длинный и трудный, которым несколько лет назад прошел Буль. Пирамида вершины была совсем недалеко, и ничто не могло остановить альпинистов. И вот на закате дня они оказались на вершине, наслаждаясь быстротечной эйфорией от пребывания на вершине, любуясь склонами, обрывающимися со всех сторон вниз, бесконечными пиками, окрашенными мягкими желтыми лучами вечернего солнца. Затем неумолимо наступило осознание ситуации, в которой они находились: нужно было искать путь спуска.
На подъеме к вершине чувство страха притупляется самой целью восхождения покорением вершины; на этом сосредоточиваются все усилия и помыслы; когда же цель достигнута, на восходителя наваливается реальность, а для Месснера эта реальность оказалась угрожающей. У них не было ни веревки, ни бивачного снаряжения, за исключением накидки из алюминизированной пленки, ни примуса, чтобы растопить снег, и практически ничего из продуктов. Рейнхольд был уверен, что смог бы вернуться по пути подъема, однако Гюнтер стал как бы непредвиденным фактором. Будучи младше и менее опытным, чем брат, он выложился до конца еще на подъеме и сознавал ужасную правду, что не в силах спуститься вниз по страшно крутым стенам кулуара Меркля. Склон, обращенный к Диамирской долине, уходил вниз на запад, был освещен лучами заходящего солнца и казался не таким крутым и менее устрашающим, чем та отвесная стена, которую они только что прошли. Однако это был совершенно незнакомый путь. Маршрут Киншофера, Лоу и Манхардта проходил значительно правее сравнительно легких предвершинных склонов, которые братья видели перед собой. Но каков характер маршрута еще ниже? Месснер изучал фотографии горы и знал слишком хорошо, насколько сложными были ледопады, через которые им пришлось бы прокладывать путь. И он пошел на компромисс. До наступления полной темноты оставалось около часа, и «холодная» ночевка была неизбежной. По крайней мере они могли еще сбросить немного высоты, спустившись на седло непосредственно под вершинной пирамидой. Оттуда еще было возможно спуститься по Рупальскому склону, и появлялась надежда, что кто-то может подняться им на помощь. Спуск к седлу отнял много времени. Гюнтер отчаянно устал, он то и дело валился в снег, чтобы передохнуть.
Свернувшись калачиком в крошечной скальной нише на седле, завернувшись в накидку из алюминизированной пленки, они дрожали от холода всю ночь, ибо здесь дул ледяной ветер. Когда наступил морозный рассвет, Рейнхольд перебрался через край седла и примерно в ста метрах ниже увидел то место, где они вышли из кулуара Меркля на плечо. Спуститься вниз без веревки не было никакой возможности. Если бы кто-нибудь поднялся снизу! Он стал звать на помощь, но его крики уносило ветром в сторону. Он звал на помощь два часа, однако никто так и не ответил. Наконец далеко внизу он заметил две человеческие фигурки, которые медленно прокладывали путь по направлению к ним. Его охватила волна облегчения: они спасены!