ГЛАВА I. KОРОЛЬ ЛАГАМСКОГО СВИФА
Первое восхождение
В мае сорок пятого из всех ружей Местии гремел салют: кончилась война. Оживилась замершая на четыре года альпинистская жизнь. Однако первый послевоенный сезон принес большую беду. Осенью, когда rycтые облака перекрыли с хребта на хребет Вepxнe-сванетскую котловину, когда перестали стрекотать прилетавшие самолеты и Местия затихла в сонном оцепенении, с гор пришли тревожные вести: известный альпинист Алеша Джапаридзе со спутниками Келешби Ониани и Николаем Мухиным захвачены на Ушбе жестокой непогодой. Вышли они в конце сентября на траверс Ушба Шхельда и вот уже две недели находились наверху. На спас. работы прибыл Евгений Абалаков, один из самых знаменитых в стране альпинистов. Вместе с ним на Ушбу пошли Бекну Хергиани, Годжи 3уребиапи и Николай Гусак
Подъем проходил в тяжелых, почти зимних условиях. У седловины спасатели нашли забитый крюк с петлей - место, откуда начали спуск на Гульский ледник Алеши группа Джапаридзе. Но куда она делась потом?
Только на следующии год группа Ивана Марра сняла записку Алеши с Северной Ушбы, а на спуске с седловины к Гульскому леднику нашла висящую веревку, с привязанным к неи куском палатки. Стало ясно, что трех альпинистов снесла лавина. Это была большая потеря для советского альпинизма.
Летом 1946 года Местия готовилась к массовому восхождению на Бангуриани. Командовал альпиниадой тбилисец Сандра Гвалия, человек с масштабным замахом. «Дай ему волю, говорили люди, он весь Советский Союз на Тетнульд потащит. "
Чхумлиан днями торчал на турбазе, помогал отбирать снаряжение, таскал ботинки, кошки, ледорубы, спальные мешки, рюкзаки, палатки...
«С детства я любил бороться и кататься на лыжах. Но более всего полюбил альпинизм. Отец и дядя Максим часто рассказывали о своих восхождениях. Например, как ходили на Ушбу. С детства я сказал: буду альпинистом. Но отец не хотел об этом слышать».
Ты чего здесь крутишься, ворчал Виссарион. :Можно подумать, что ,тебя возьмут. Мал еще.
Обидно, когда тебе четырнадцать и ты чувствуешь себя почти, взрослым, но родителям кажется, что ты маленький, и они не считаются с твоим мнением. Кaк можно сказать «нет» человеку, который жил вершинами, когда сама судьба даровала ему такую возможность?
Ничего, он добьётся своего в день выхода, решил мальчик. Он хорошо попросит отца.
Чхумлиан поднялся чуть свет, чтобы не проспать. Отец неторопливо укладывал в объемистый рюкзак нужные вещи свитер, шерстяные носки, флягу для воды, рукавицы, под клапан заложил аккуратно смотанную веревку. Потом не спеша позавтракал и вышел, потягиваясь, из-под навеса. Пора, решил мальчик.
- Отец...
Камень должен был расплакаться от его голоса.
- Что ты на меня тоску наводишь, вспылил Виссарион. Сказано: таких не берем. Ни тебя, ни Пирибе.
- Ты только послушай, как он ревет и просит Максима.
- А Бидзину?
Сравнил! Бидзине скоро в армию.
Со всех уголков Местии на сборный пункт, на стадион, шли парни и девушки, участники альпиниады. Слышались шутки, смех,веселые крики. Счастливчики! Чхумлиан вдруг почувствовал себя таким забытым, таким несчастным, что слезы горечи брызнули из глаз. Он более не мог стоять у ворот. Не разбирая троп и дорог, он бежал вниз по каменистому склону, по колкой стерне скошенных лугов, туда, к рене, где можно было спрятаться за валунами в старых руслах и досыта нареветься. Сколько он там пробыл, он не знал, время словно остановилось, но ногда он поднял голову, то увидел шагающих по дороге людей с ледорубами и рюкзаками, Впереди шел Сандро. Шествие замыкала тощая яловая коровенка с высохшим выменем и обнавоженными ногами - пища восходителей. Отряд отпылил и уже начал Скрываться за поворотом ущелья. Ветер развеивал пыль, а вместе с ней последние надежды Чхумлиана. И тут произошло удивительное. Мальчик встал и пошел за отрядом. Он еще ясно не сознавал, что делает, какая-то странная сила заставила его перешагнуть через отчаяние, через безнадежность и властно повела вверх.
Он долго шел по местийской тропе, прячась за деревьями, в трехстах метрах от хвоста колонны. Вот уже остались позади луга Лагунвари с родным кошем, контрфорс Далла-Коры.
Отряд обогнул западный склон Бангуриани и повернул направо в цирк ледника Мурхвами. Гвалия решил брать вершину у «затылка» и пройти ее траверсом.
Отряд остановился на бивуак у ледниковой морены. Мальчик зашел за кусты и стал наблюдать: люди ставили палатки, гремели посудой, рубили дрова. От лагеря потянуло дымом. .
Дождавшись сумерек, Чхумлиан шагнул к oгню. Он знал: сейчас его вниз не отправят. Когда фигурка паренька освещенная отблесками костра, выплыла из темноты, поднялся веселый гвалт. Его обступили, потащили к костру, сунули миску с горячей кашей. На лице отца гуляла недобрая усмешка.
Дядя Максим, батоно Сандро, возьмите меня на вершину, Чхумлиан искал союзников, я все умею делать.
Конечно, его. надо взять, подхватили десятки голосов. К великой радости Чхумлиана Сандро и Максим уговорили Виссариона. Умолкли в лагере голоса, погасли костры, наступила тишина. Виссарион укрыл сына штормовкой и долго еще сидел один у тлеющих углей..
Три дня на леднике и скалах шли занятия, на четвертый отправились на восхождение. Цепочка людей вытянулась на склоне в длинную гусеницу. Начался долгий тягучий подъем. .
«На гребне я шел следом за отцом. С обеих сторон зияли пропасти. В одном месте было так страшно, что ноги мои начали дрожать. Я еле двигался, думал не пройду. Когда отец поворачивался и смотрел в мою сторону, я присаживался и делал вид, что шнурую ботинок. Но отцу была понятна моя хитрость.
К середине дня выбрались к вершине, к той самой точке, от которой куда ни пойдешь,-все вниз. Отдышались, разговорились, заахали: вид с вершины был великолепен. .
Нет лучше точки для обзора, чем Бангуриани, - Сказал Бекну.
И это было действительно так Кругом, до края видимости, теснились снежные пики и гребни десятки сотни вершин. Одни напоминали застывшие облака, дpyгие строгие шатры, третьи острые башни. Чхумлиан не раз любовался горами с верхнего пастбища, но такой картины он еще не видел. Помимо знакомых Ушбы, Эльбруса, Чатына, Далла-Коры, Бжедуха, Лекзыра, Лайлы, Тетнульда он увидел Светгар, а правее его залитые солнцем безенгийские громады Гестолу, Шхару, Дыхтау... .
Он стоял между отцом и Максимом и, кaк зачарованный, смотрел на белых стражей вечности. Может быть, его восторг передался отцу, и Виссарион запел в полный голос: «0-0-0, Лиле 0-0-0, исгвами дидаби-о-о-о...»
Это была песня о солнце, «Лиле». Ее подхватили Максим, Бекну, другие инструкторы и участники. Хор звучал торжественно и мощно, кaк огромный орган. Мурашки побежали по спине паренька. Так совершилось альпинистское крещение Чхумлиана. I
На церемонии награждения, состоявшейся в Местии, батоно Сандро, большой мастер цветисто-звонких речей, Сказал:
Первое послевоенное массовое восхождение закончилось полным триумфом! Мне, руководителю трех альпиниад Сванетии, Покорителю Шхары, а также пика, гордо носящего имя автора «Витязя в тигровой Шкуре», приятно первый значок «Альпинист СССР» вручить самому молодому восходителю, преодолевшему неприступные Скалы и вечные снега знаменитой вершины БанГуриани, славному сыну страны Руставели Чхумлиану Хергиани.
Поднялся веселый гул. Разрешите вместе со значком, -продолжал Гвалия, вручить ему документ об этом героическом событии, который, возможно, понадобится ему для отстаивания приоритета перед Европой на западе, Японией на востоке и страной, что простирается за океанами, именуемой США.
Старики чесали бороды: ну и завернул Сандро! Но Чхумлиан воспринял эту шуточную речь вполне серьезно. Ему и впрямь казалось, что он пoкорил не вершину за дальними сенокосами, а высшую точку земли.
Он совершенно забыл неприятные минуты страха, одолевавшего его на гребне. Он чувствовал себя настоящим восходителем: вот она, на груди, подтверждающая мета. Xвacтoвcтвo Чхумлиана не знало границ. Отец не выдержал.
Будь я на твоем месте, Сказал он строго, я бы не взял награды. Во-первых, ты труслив и к тому же хвастун.
Пристыженный восходитель перестал задаваться. Более того, он стал совершать поступки, доселе не свойственные ему.
Kaк-То на празднике Джгвиб он выиграл пять схваток Оставалась еще одна. Его последним противником был Нопе. Кто же станет первым? Большинство не сомневалось в победе Чхумлиана.
Будешь бороться или сразу сдашься? – спросили Нопе.
Конечно, буду.
Драчун Нопе исподлобья посматривал на друга - соперника. Поединок начался фейерверком красивых aтaк: оба партнера умели бороться. .
Но вот Чхумлиан провел прием, и Нопе, описав в воздухе дугу, - едва не оказался поверженным. Хохот поднялся на весь свиф. Кто-то из остряков кричал:
Нопе, продержись хотя бы минуту, кОЗУ подарю.
В глазах Нопе светилось отчаяние.
Чхумлиан провел подсечку, и колено соперника кocнулось земли. Еще больший поднялся смех. Свиф поощрял Своего любимца. Брось его через себя, Чхумлиан брось.
Нопе пошел с подножкой, но, налетев на контрприёмы заплясал на одной ноге. Толкни (егo чуть, и он бы свалился. Но Чхумлиан не воспользовался моментом. Более того, он сам вскоре оказался в затруднительном положении и, к удивлению зрителей, коснулся коленом земли
Ничья, объявил судья.
Ничья, подтвердил Чхумлиан.
И никто тогда, кроме Нопе, не догадался, что Чхумлиан специально сделал ничью. Он не хотел, чтобы над другом смеялись.
Урок Виссариона не прошел даром: сын учился управлять своим честолюбием, вкушая ощущения иного, высшего, порядка.
Конечно, он вовсе не собирался в будущем отказы. ваться от побед. Спорт есть спорт. И надо побеждать, но только если это красивая, человеческая победа.